Да погибнет скверна
- Милый, мне нужно тебе что-то сказать… Кажется, у нас будет малыш…
Она улыбается. А мне не до смеха. Я не могу стать отцом сейчас, я не готов к такому шагу! Дети - это на всю жизнь, это раз – и все, нету тебя, и ты уже несвободен, надо остановиться и жить ради семьи. А я не могу пока. Все понимаю - но не могу.
- Правда, чудесная новость?
Просто чудесная. Просто замечательная.
Мы знакомы два месяца, встречаемся три недели, спали четыре раза. Она чудесная девочка, длинная пшеничная коса, ямочки на щеках, чудесная улыбка, приоткрывающая зубки, как у Наташи Ростовой. Признаться, я был с самого начала удивлен, что я у нее не первый. Хотя предпочел ничего не спрашивать. Не нужны мне ее тайны.
- Нет, срок небольшой…. Но я решила не делать аборт. Пусть у нас будет малыш!
Она чудесная домашняя девочка. Умеет печь пирожки и играть на рояле. У нее жемчужно-серебристый голос, папа-профессор и мама-пианистка. Она воспитана в лучших традициях хорошей семьи, ее одежда отутюжена, а веснушки радостно сверкают.
Но этого недостаточно для того, чтобы завести ребенка, недостаточно.
- Когда мы поженимся?
Я молчу, не знаю, что сказать. Не жениться, не хочу ребенка от нее. Она сама еще ребенок, такая тихая, чистая, наивная в свои двадцать! Какой ей ребенок!
- Ты не прав, я буду любить его, такого маленького, такого симпатичного… Он будет похож на тебя, и я буду любить его за это еще больше.
Не надо было верить ей на слово про таблетки, не надо было. Надо было остановиться, да, забыли купить такие милые надувные шарики, да, забыли, извини, дорогая, я лучше пойду. Но она тянула назад, она хотела, такая чудесная с этой косичкой, никогда не поверишь, что такая девочка-открытка может быть такой… нимфоманкой.
Надо было остановиться.
Где были мои мозги?
Известно где были, правы были монахи, уходя в скит и объявляя женщин пособницами дьявола. По крайней мере, некоторых.
- У него будет все самое-самое лучшее, правда, милый?
Правда, милая. Сейчас я пойду и ограблю банк, потому что с такой зарплатой не только ребенка – кузнечика не воспитать. Неужели так трудно это понять?
- Ничего, я брошу колледж пойду работать, правда-правда. Мы наймем ему няню.
Гувернантку. И прислугу заодно. И дворецкого. И карету с шестеркой арабских скакунов, дура. Куда тебя возьмут с незаконченным историческим образованием? В музей, сторожить денно и нощно шедевр? Или экскурсоводом? Шла бы лучше в школу работать учителем, что ли… Посмотрела бы, что из этих «куколок» вырастает. Может, подумала бы своей прелестной головкой что дети – это не игрушки. Очень даже сильно не игрушки. Это бессонные ночи, мокрые пеленки, капризы, скарлатина. Ему нужна постоянная забота. Ему нужны, в конце концов, любящие друг друга состоятельные родители. А я не состоятельный. Ни в денежном, не в моральном смыслах.
Почему я должен ей это объяснять?
Боже, да, я виноват. Но уже поздно о чем-то сожалеть. Надо что-то делать. Надо как-то исправлять ситуацию… Моя тетка работает в больнице, она поймет и не будет распространяться, найдет хорошего врача, все будет нормально. Девочке все сделают аккуратно, и дети у нее будут потом, все будет хорошо, надо только ей это все объяснить! Чтобы она поняла. Чтобы простила и согласилась, и не ломала ни свою, ни мою жизнь. Чтобы поняла, что жить с нелюбимым и не любящим человеком – ад, что будет хуже всем. И малышу тоже. Потому что у меня рука не повернется бросить эту дурочку на произвол судьбы.
Только бы она поняла!
- Делай что хочешь, ты меня убиваешь своей циничностью. Ты бесчувственный! Всегда знала что все вы, мужчины, одинаковые, и нужно вам только одно!
Она улыбается. А мне не до смеха. Я не могу стать отцом сейчас, я не готов к такому шагу! Дети - это на всю жизнь, это раз – и все, нету тебя, и ты уже несвободен, надо остановиться и жить ради семьи. А я не могу пока. Все понимаю - но не могу.
- Правда, чудесная новость?
Просто чудесная. Просто замечательная.
Мы знакомы два месяца, встречаемся три недели, спали четыре раза. Она чудесная девочка, длинная пшеничная коса, ямочки на щеках, чудесная улыбка, приоткрывающая зубки, как у Наташи Ростовой. Признаться, я был с самого начала удивлен, что я у нее не первый. Хотя предпочел ничего не спрашивать. Не нужны мне ее тайны.
- Нет, срок небольшой…. Но я решила не делать аборт. Пусть у нас будет малыш!
Она чудесная домашняя девочка. Умеет печь пирожки и играть на рояле. У нее жемчужно-серебристый голос, папа-профессор и мама-пианистка. Она воспитана в лучших традициях хорошей семьи, ее одежда отутюжена, а веснушки радостно сверкают.
Но этого недостаточно для того, чтобы завести ребенка, недостаточно.
- Когда мы поженимся?
Я молчу, не знаю, что сказать. Не жениться, не хочу ребенка от нее. Она сама еще ребенок, такая тихая, чистая, наивная в свои двадцать! Какой ей ребенок!
- Ты не прав, я буду любить его, такого маленького, такого симпатичного… Он будет похож на тебя, и я буду любить его за это еще больше.
Не надо было верить ей на слово про таблетки, не надо было. Надо было остановиться, да, забыли купить такие милые надувные шарики, да, забыли, извини, дорогая, я лучше пойду. Но она тянула назад, она хотела, такая чудесная с этой косичкой, никогда не поверишь, что такая девочка-открытка может быть такой… нимфоманкой.
Надо было остановиться.
Где были мои мозги?
Известно где были, правы были монахи, уходя в скит и объявляя женщин пособницами дьявола. По крайней мере, некоторых.
- У него будет все самое-самое лучшее, правда, милый?
Правда, милая. Сейчас я пойду и ограблю банк, потому что с такой зарплатой не только ребенка – кузнечика не воспитать. Неужели так трудно это понять?
- Ничего, я брошу колледж пойду работать, правда-правда. Мы наймем ему няню.
Гувернантку. И прислугу заодно. И дворецкого. И карету с шестеркой арабских скакунов, дура. Куда тебя возьмут с незаконченным историческим образованием? В музей, сторожить денно и нощно шедевр? Или экскурсоводом? Шла бы лучше в школу работать учителем, что ли… Посмотрела бы, что из этих «куколок» вырастает. Может, подумала бы своей прелестной головкой что дети – это не игрушки. Очень даже сильно не игрушки. Это бессонные ночи, мокрые пеленки, капризы, скарлатина. Ему нужна постоянная забота. Ему нужны, в конце концов, любящие друг друга состоятельные родители. А я не состоятельный. Ни в денежном, не в моральном смыслах.
Почему я должен ей это объяснять?
Боже, да, я виноват. Но уже поздно о чем-то сожалеть. Надо что-то делать. Надо как-то исправлять ситуацию… Моя тетка работает в больнице, она поймет и не будет распространяться, найдет хорошего врача, все будет нормально. Девочке все сделают аккуратно, и дети у нее будут потом, все будет хорошо, надо только ей это все объяснить! Чтобы она поняла. Чтобы простила и согласилась, и не ломала ни свою, ни мою жизнь. Чтобы поняла, что жить с нелюбимым и не любящим человеком – ад, что будет хуже всем. И малышу тоже. Потому что у меня рука не повернется бросить эту дурочку на произвол судьбы.
Только бы она поняла!
- Делай что хочешь, ты меня убиваешь своей циничностью. Ты бесчувственный! Всегда знала что все вы, мужчины, одинаковые, и нужно вам только одно!
-
-
30.09.2005 в 16:12-
-
30.09.2005 в 16:20-
-
30.09.2005 в 23:01-
-
30.09.2005 в 23:35-
-
01.10.2005 в 01:05ХОРОШО, чертовка, пишешь...
-
-
01.10.2005 в 22:41